- и гордо спросила: - Ну как, здорово я их отчитала? Тима проникся к маме большим уважением, но всетаки посоветовал: - Ты меня при всех так больше не целуй в щеки. А то подумают, вроде как я маменькин сыночек, а ты без меня скучаешь.

Нельзя сейчас так, раз революция Мама отвела Тиму в огромную кухню, накормила перловой кашей с солониной и сказала, что будет помогать папе в госпитале. А жить они будут теперь все вместе в отдельном кабинете. Тима подумал, что отдельный кабинет - это что-нибудь даже более роскошное, чем кабинет Савича. Тонкие дощатые низкие стенки, оклеенные грязными обоями, не доходили до потолка.

Вместо дверей пыльная занавеска и узкий полукруглый диван, обитый плетеной соломой.

Улегшись на диван, накрытый маминой беличьей шубкой, во многих местах протертой до кожи, Тима долго не мог уснуть, прислушиваясь к тяжкому дыханию и к тонким младенческим всхлипам раненых. На следующий день Тима после завтрака в какой город был столицей двух республик отправился осматривать госпиталь. Тима стеснялся глядеть на потолок, где были намалеваны жирные полуголые нимфы с распущенными какой город был столицей двух республик и какие-то козлоногие рогатые какой город был столицей двух республик.